.
[+] Заголовок[-] Заголовок
Утром все двинулись тем же порядком. Граф Танзани некоторое время ехал молча,
потом предложил Вольдемару проехать вперед. Они оторвались от головы колонны метров
на сто.
- Говорите, граф, что хотели, - предложил Вольдемар. - Здесь уже никто не
услышит. Вы же хотели что-то мне сказать с глазу на глаз? Именно в этом цель нашей
прогулки?
- Я должен узнать о чем у вас был разговор с королем.
- Ни больше ни меньше. И почему вы считаете, что я обязан перед вами отчитываться?
- Герцог!
- Вот именно, что герцог, хотя кое-кто об этом иногда забывает. Я вас не пойму,
граф. Одно время мы с вами сблизились, мне даже начало казаться, что мы можем стать
друзьями. Но ы все время держите дистанцию. Прекрасно понимаете, что я стараюсь
укрепить Локхер и никогда не изменю королю, но все равно в чем-то меня продолжаете
подозревать. Или это у вас вообще такая манера общения? Вас послали проследить за
моими действиями и вы, как охотничий пес, сразу сделали стойку на мой разговор с
Эрихом. И наверное, его ко мне фамильярное обращение взяли на заметку. А ведь вы не
могли не предполагать, что такие разговоры будут. И что, я о каждой такой беседе
должен давать вам отчет?
- Вольдемар!
- Вот, уже Вольдемар. Вы, Танзани, уж определитесь, кто я для вас: друг или
вельможа, за подозрительными действиями которого нужен пригляд. Друг бы подошел и
просто спросил о чем это я так долго болтал с Эрихом. И я сразу ответил бы.
- И о чем же ты так долго болтал с Эрихом?
Володя посмотрел на невозмутимого графа и рассмеялся.
- Раз уж вы перешли на "ты", то и я буду обращаться соответственно. Короля, Анри,
интересовал в первую очередь я. Кто я такой и откуда свалился на его голову. Это я
ему и рассказал. А потом был разговор вроде нашего с тобой по поводу возможных
военных рисков со стороны других государств как для Родезии, так и для Локхера. Ну и
я заодно предложил на будущее заключить между нашими странами оборонительный союз.
Конечно, решать этот вопрос будет Артон, я просто выяснил отношение к этому самого
Эриха.
- И какое у него отношение?
- Возражений, по крайней мере, я не услышал.
- А что там насчет твоего происхождения?
- Достали меня уже с этим. Эрих там целое расследование провел и в результате
получил вывод, что я в Эндорию упал прямо с неба.
- Я и без всякого расследования сразу почувствовал, что что-то в твоих словах не
вяжется. Из Родезии ты не пришел, а идти через весь Локхер к горам, чтобы тут же
повернуть обратно. Глупость, одним словом. И вызывает всякого рода подозрения.
- Ну, извини. Не мог я всем и каждому рассказывать, откуда я такой красивый
взялся. У вас еще религия очень терпимая, у нас в аналогичной ситуации и на костре
могли сжечь. Линару рассказал, но без этого у нас с ним не было бы доверительных
отношений. Я от него всецело зависел и подозрения с его стороны это последнее, что
мне было нужно.
- А мне рассказать? Или подозрения с моей стороны для тебя особого значения не
имеют?
- Да расскажу, куда я денусь. Раз уж начали говорить на эту тему... К вам я
действительно свалился, но не с неба, а из другого мира. В чем то он похож на этот,
в чем-то сильно отличается. Мне осталось жить всего ничего, а этот переход убил мою
болезнь, для чего я его и сделал. Только в один мир (а их великое множество) больше
одного человека не пошлешь. Поэтому я пришел без слуг или друзей и все пришлось
делать самому. Мне с собой много чего дали. Но сразу выйти к людям я не мог:
обстановки не знаю, языка не знаю, да и слаб еще был после болезни. Построил дом и
остался зимовать. Потом спас Аливию, которая меня научила языку и, в меру своего
разумения, рассказала о вашем мире. Весной мы вышли к людям и двинулись на поиски ее
семьи. Остальное ты знаешь.
- Такого я не предполагал. О своем мире расскажешь?
- Понимаешь, наш мир более старый и сильно отличается от вашего. Для очень многих
понятий в вашем языке и слов то нет. Но вижу, что интересно. Кстати, тебе первому.
Ни герцог, ни Конрон, ни жена почему-то моим миром не заинтересовались, приняли как
данность и все. Может быть Эрих еще спросит: было у него в глазах что-то такое. Так
что, раз интересно, то расскажу при удобном случае.
- А почему не сейчас?
- А мне сначала надо подумать, о чем рассказывать, а о чем и умолчать, -
откровенно сказал Володя. - Пойми, мой мир это не самое приятное место, в нем много
такого, чего я в этом мире видеть не хочу категорически.
- Оружие? - проницательно спросил Танзани.
- Не только, Анри, не только. И помимо орудий убийства у нас придумали много
такого, что я ни за что не буду делать здесь, какие бы выгоды лично мне это не
сулило. Хотя некоторые полезные мелочи у меня в провинции уже делают. Дайте время, и
то же будут делать и в других местах. Но это именно улучшения уже того, что реально
существует у вас. Такое легко воспринимается мастеровыми и инженерами, хотя даже для
этого часто не хватает нужных вещей.
- Свою армию ты делал по образу тех, которые в твоем мире?
- В общем, да. Только такие армии у нас были очень давно.
- Ну, да. Я помню, что ты говорил, что у вас так уже давно не воюют. Я тогда так
и не понял, что ты хотел этим сказать. Теперь понятно. А сделать то оружие, которым
у вас воюют сейчас? Или вы уже больше не воюете?
- Ты о нас слишком хорошего мнения, - с кривой улыбкой сказал Володя. У нас так
воюют, что за один день войны могут уничтожить столько людей, сколько их проживает,
например, в Локхере.
- Как же вы живете? Это же никакого населения не хватит!
- У нас намного больше людей. В сотни раз больше. А большие войны очень редки.
- Теперь я понимаю твои слова, что не хочешь рассказывать обо всем подряд. А сам
такое оружие сделать можешь?
- И такое не могу, и более слабое - тоже. Там все слишком сложно, и много чего
нужно из того, чего у вас еще нет. Но кое что со временем можно будет попробовать
сделать. Не для таких войн, как с Эрихом, а на такой случай, как, например,
вторжение, империи, когда нам обычная армия уже не поможет. И учти, тебе говорю
первому и прошу по этому поводу вообще не распространяться. Пока это все так...
вилами по воде писано. Еще неизвестно, получится что-нибудь путное или нет. А королю
с его характером о таких вещах вообще знать противопоказано. Вот станет старше лет
на десять... Пусть пока учится рассчитывать только на свои силы.
- Разумно. Его отцу можно было бы выложить все, он бы понял. Король в последнее
время меняется в лучшую сторону, но гораздо медленнее, чем хотелось бы. А что это за
история с монетой?
- А это уж ты сам спрашивай у короля, - засмеялся Володя. - Сочтет нужным -
расскажет, а я чужие секреты не выдаю.
- У меня сын был, - неожиданно сказал Танзани, и голос у него дрогнул. - Сильно
на тебя был похож. Внешне. Если бы ему еще твоего ума, может быть и сейчас был бы
жив.
- Ни ты, ни Ленар мне до сих пор ничего о своих родных не говорили.
- Хочешь сказать, что не собирал о нас сведения?
- Только самые общие. Сообщили, что у Алазорского есть жена и две дочери, которых
он выдал замуж. Наследует ему, вроде, младший брат. А по тебе сказали, что семьи
нет. Была давно какая-то трагедия, но точно никто ничего не знает. А раз о таком
значительном лице, как ты так мало известно, значит кто-то постарался, чтобы это
было именно так.
- Ты умеешь делать выводы. Извини, я пока не готов к таким разговорам., - Танзани
замолчал.
= Я все выяснил, что хотел, герцог, - перешел он на официальный тон. - Пора нам
вернуться к генералу, а то мы с вами и так даем повод сплетням. Мало нам Эриха.
Дневной марш войск прошел без происшествий. На вечерней стоянке Эрих у Вольдемара
появился лишь ненадолго. Беседовали они, не уединяясь. Просто немного отошли от
палаток без сопровождения слуг и охраны.
- Я думал о том, что вы мне говорили, герцог, - Сказал Эрих. - В тех странах, о
которых у нас с вами шла речь, у меня имеются свои люди. Я как-то не очень
вчитывался в их донесения поскольку интересовало меня совсем другое и как
потенциальных противников я их не рассматривал. Да и давно это было, еще до войны.
По приезде домой перечитаю все, что было от них в мое отсутствие и немного
перенацелю их работу. Если будет что-то интересное для вас, то обещаю поделиться. И
по поводу союза с Локхером. Сейчас такое вызовет вполне понятное непонимание и
неприятие даже среди моих приверженцев. Вы правы: должно пройти время. Но если
обстановка измениться в соответствии с вашим прогнозом, то медлить и колебаться я не
буду. Мне не больше вашего нужен под боком анклав Союза или тралийцнв, и я прекрасно
понимаю, что на Локхере они не остановятся. Предлагаю нам с вами поддерживать
постоянные отношения и обмениваться сведениями, представляющими интерес с точки
зрения внешней военной угрозы от третьих стран. Пока переписку можно отправлять
морем с оказией, а летом мы разберем завалы и восстановим проходимость перевалов. Вы
согласны?
- Конечно, ваше величество. Сам хотел предложить то же самое.
- Как граф Танзани отреагировал на нашу беседу?
- Болезненно. Пришлось успокаивать. Он умный человек и прекрасно все понял.
- Он знает? Я имею в виду откуда вы.
- Теперь знает.
- Понятно. А вы знаете, герцог, эта ваша теория домино, кажется? Так вот, не я
послужил первой падающей косточкой, а вы. Именно ваше появление изменило
естественный ход событий и привело к нынешнему положению. Не будь вас, эту войну я
бы уже давно выиграл. При этом получившаяся новая Родезия со временем стала бы
гораздо сильнее, чем Родезия и Локхер до войны вместе взятые. Пострадала бы нынешняя
династия и высшее дворянство Локхера. Я не мог бы оставить в живых никого из семьи
короля и на ключевые места, без сомнения, поставил своих людей. Остальное
дворянство, посопротивлявшись для виду, служило бы мне не хуже, чем нынешнему
королю. Пожалуй, даже лучше: я умею заставлять людей делать дело, а вашему Артону
этому еще учиться и учиться.
- И вы остановились бы на достигнутом?
- Не уверен. Скажем так: мне надолго хватило бы забот и трудов по обустройству
нового королевства.
- И соседи вот так спокойно стали смотреть на ваше усиление? Король Октон,
например, тоже человек умный и думать умеет не хуже вас. Думаю, что при развале
Локхера Корвия тоже захватила бы две-три провинции, и вы бы этому воспрепятствовать
не смогли.
- Пусть так. Мне, в конечном итоге, хватило бы захваченного, а на стабильность на
континенте итоги войны не слишком бы сказались. Пожалуй, что она бы еще и возросла.
- Трудно сказать, ваше величество. Может быть так, а может быть и нет. Во всяком
случае, рассуждения на эту тему особого смысла не имеют: переиграть случившееся
никому не дано. Давайте лучше поговорим о том, как будем действовать в случае
нападения на нашу колонну.
- Вы ожидаете нападения? Нет, я помню, что вы в первый день говорили о войске
вассалов, но мы, вроде, уже довольно далеко удалились от тех мест.
- У нас много пехоты и обозы, а у них практически одна кавалерия. При желании
можно было легко нас обогнать. Обходные дороги есть, боюсь, что есть и желание. В
этом случае я сразу, насколько позволит местность, разворачиваю армию и начинаю
укреплять позиции. А вам следует развернуть част сил назад, чтобы обезопасить тыл.
Без необходимости вашим людям в бой лезть не следует.
- Но почему? Мы могли бы серьезно помочь.
- Мне кажется, что если мои худшие опасения оправдаются, то главной целью для
удара будите не вы, а именно моя армия. Вся эта авантюра вообще имеет смысл, если за
всем последует смещение короля. Ведь нарушение его воли иначе как мятеж истолковать
нельзя. И, наверняка, многие дворяне вообще не знают, что мы с вами действуем по его
приказу. Во всяком случае, я бы на месте их командования не спешил бы всех об этом
оповещать.
- А смысл нападать на вас? Они, безусловно, понесут большие потери, а впереди
разборки с его величеством.
- Мою армию никто из них в деле не видел и всерьез не принимает. То есть никаких
особых потерь от нас они не ждут. В самом деле, какие потери от толпы мужичья, да
еще на марше? А смысл в том, что устранить хоть и малую, по их мнению, поддержку
королю с моей стороны и повязать всех участников нападения, как мятежников, заставив
их потом идти до конца. При этом используют ненависть к вам, но на вас самих
нападать вряд ли осмелятся: потерпев от вас уже три больших поражения подряд они
вряд ли осмелятся драться с вами еще. А меня ославят как пособника врагу,
продавшегося королю Родезии за деньги. Так что вам, в случае чего, лезть в драку не
нужно, но и не расслабляйтесь, все это только мои рассуждения. На деле они могут
ударить и по вам, если сочтут это возможным и выгодным.
- Надеюсь, что ваши предчувствия не оправдаются, герцог.
- Мне тоже хочется на это надеяться, ваше величество, - со вздохом ответил
Вольдемар. - Драться я хочу не больше вашего.
Однако самые худшие опасения Володи подтвердились уже утром следующего дня, когда
посланная вперед разведка вернулась с известием, что впереди замечено множество
всадников.
- Сколько их там всего, ваше сиятельство, мы сказать не можем, - докладывал князю
старший группы. - Довольно далеко было, а тут еще их разъезды совсем рядом. Если уж
совсем приблизительно, то тысяч пять будет.
- Сколько от нас до них будет?
- Орхом пять, ваша светлость. А до разъездов и того меньше.
- Все ясно, идите, - отпустил Вольдемар разведчиков. - Брана Хорта ко мне и
побыстрее!
- Я здесь, милорд.
- Отлично. Вот что, Бран, у нас в обозе двадцать два спрингалда?
- Двадцать три, милорд.
- Освобождайте столько же телег, собирайте спрингалды, устанавливайте на телеги
и готовьте к стрельбе. Сколько тебе для этого нужно людей?
- Половина, милорд.
- Вот пусть и занимаются. А ты бери вторую половину и дуйте в ближайший лесок.
Задача - нарубить как можно больше кольев. Вкопаем перед фронтом двух полков. И
"ежей" надо наделать столько, сколько успеете.
- Сколько у нас времени, милорд?
- Трудно сказать. Думаю, что противник сначала пришлет кого-нибудь на переговоры,
а уже потом будет атаковать. Если не хватит своих людей, возьми сколько нужно в
третьем полку "Барсов" и пусть тоже рубят и острят колья. Лигур!
- Да, ваша светлость!
- Разворачивай полки из походной колоны в линию. На фронте "Волки" и "Рыси", а
"Барсов" оставь в резерве. Все равно там места мало. А кавалерия пока пусть тоже в
тылу постоит между нами и родезцами. Думаю, дело сегодня до нее не дойдет.
- Может все таки ввести кавалерию в разрыв между полками?
- Никаких разрывов, Лигур! Там всего-то фронт в две сотни шагов. И потом, не
собираюсь я никого преследовать. Хоть они все по закону и мятежники, но это
локхерские дворяне и многих бросят на нас, не посвящая в суть происходящего. Так что
пусть с ними потом король сам разбирается. Сейчас бойцы из инженерного батальона
подготовят все, что смогут для укрепления позиций, но пока ничего не ставить.
Подождем парламентеров, а как уедут, сразу все и установим. Танзани!
- Я здесь, герцог.
- Граф! Надо, чтобы парламентеры до поры не видели ни вас, ни ваших гвардейцев.
Отошлите их куда подальше, а сами будьте поблизости, но на глаза не показывайтесь. И
передайте Лигуру, пусть всех арбалетчиков выводит поближе к первым линиям.
- Ваше высочество! Наши разведчики встретили парламентеров. Едут по дороге в
нашем направлении.
- Пусть правят сюда, здесь и поговорим.
- Слушаюсь, ваше высочество!
Парламентеров было трое. Никого из них Вольдемар не знал. Лишь мужчину высокого
роста и мощного телосложения видел один раз на королевском совете, но ни имени, ни
титула не знал.
- Граф Рафос, - представился главный в группе и по праву старшинства представил
своих спутников. - Барон Пелен, барон Лессак.
- Мне себя, господа, наверное, представлять не надо? - поинтересовался Володя. -
Вот и прекрасно. Хотелось бы знать, что вы здесь делаете, и на каком основании мне
преградили путь?
- Вы изменник, герцог! - заявил ему граф. - И должны немедленно отдаться в наши
руки и выдать короля Родезии Эриха!
- Несколько вопросов, господа. Во-первых, в чьи это "наши"? Вы, собственно, кого
представляете? И, во-вторых, в чем, интересно, заключается моя измена?
- В руки наиболее достойных дворян королевства, которые доставят вас в столицу
для суда. А измена заключается в потворстве врагам королевства!
- Ну, насчет наиболее достойных, это по-моему большое преувеличение. Наиболее
достойные находятся в армии короля и от врага не бегают, имея двукратное
преимущество. Что же касается измены, то это наглая ложь. Я лишь исполняю приказ его
величества Артона, в соответствии с которым должен доставить армию Родезии и ее
короля на побережье и эвакуировать морем на родину. Между прочим, если кто не знал,
между нашими королевствами заключен мир. Или слово короля для вас уже совсем ничего
не значит?
- А кто может подтвердить ваши слова, герцог? - спросил здоровяк, барон Лессак.
- Командующий королевской гвардии вас устроит, барон? Граф Танзани! Прошу вас
подойти.
- Граф! - воскликнул Лессак при виде Танзани. - Это что, правда? Что, заключен
мир и родезцев выпроваживают по приказу короля?
- Совершенно верно, Аржак. Миллорд герцог вам все правильно объяснил. Есть
основания не верить?
- Вы нам солгали! - повернулся барон к графу Рафусу. - Мы вас немедленно
покидаем! Милорд герцог, вам нужна помощь?
- Нет, спасибо, барон. Один только вопрос. Сколько там перед нами мятежников?
- Всего было тысяч десять конных, но я сейчас же уйду сам и уведу тех, кому, как
и мне, солгали. Думаю, милорд, это будет две-три тысячи.
- Еще раз спасибо. Езжайте, барон, а остальных мы ненадолго задержим, а то боюсь,
что вы до своих людей не доедите, а ваше убийство свалят на меня.
- Вы не имеете права нас задерживать! - закричал Рафос, хватаясь за меч.
- Свои права я устанавливаю для себя сам, - с усмешкой ответил графу Володя. - А
задержу я вас всего чуть. Вот покроет барон половину пути между нашими армиями и
можете проваливать. А за меч хвататься не советую, иначе вы для меня будете уже не
парламентер, а просто мятежник. Ни плахи, ни палача у меня здесь нет, и вас просто
утыкают арбалетными болтами. А вы граф к тому же редкий идиот. Если уж втянули
обманом в свою авантюру столько народу, то Лессака сюда зачем притащили?
- Он сам навязался, - буркнул барон Пелен.
- Понятно. Значит, рассчитывали, что у меня не будет доказательств, а если вдруг
таковые найдутся, то барону кинжал в спину, а вину свалить на подлого
выскочку-герцога. Все, времени прошло достаточно. Вон отсюда!
Парламентеры, окруженные охраной умчались по дороге, а бойцы инженерного
батальона уже вкапывали перед первым и вторым полками два ряда кольев, несли и
устанавливали "ежи".
- Нам, Лигур, - говорил Володя генералу надо выдержать самый первый натиск.
Мятежников там всего тысяч семь или немного больше. Причем, все конные и нас ни во
что не ставят. Поэтому тупо попрут на наши полки. Сейчас закончат укрепления.
Смотрю, очень хорошо поработали наши саперы: пожалуй, "ежей" на три ряда хватит.
Надо постараться не допустить конницу за эти колья. У нас почти пятьсот арбалетчиков
и двадцать три спрингалда. Если бить преимущественно по лошадям, то на таком узком
фронте они до нас вообще не смогут добраться из-за завала лошадиных тел. А если
учесть, что перед нами армия, которая была бита уже многократно, то моральный дух
большинства из них очень низок. Им то и нужен только один хороший удар. Вообще, все
это выступление против короля организовано на редкость бездарно. Видимо, большинство
лидеров оппозиции просто выбиты войной и предшествующим мятежом. Остались мальчишки,
у которых ни ума, ни опыта, одни амбиции. Все, видимо, началось.
По дороге, проходящей здесь по небольшому холму, во весь опор мчалась группа
разведчиков, до этого наблюдавших за передвижением неприятеля.
- Они атакуют, ваше сиятельство! - доложил один из них, поравнявшись с князем.
- Много у них ушло народу?
- Много, тысячи три или четыре.
- Пора и нам уходить с линии атаки. Господа, - обратился Володя к находящимся
рядом Лигуру и Танзани. - Каждый знает свое место. Да помогут нам все боги,
возвышенные и не очень!
Через несколько минут со стороны противника послышался глухой топот тысяч копыт,
который быстро нарастал. Вот вал конницы взметнулся на холм с дорогой, поглотил его
и понесся на застывшие в ожидании полки. Места было достаточно, чтобы конница могла
взять разбег, но ширина доступного для всадников пространства постепенно сужалась:
справа к дороге все ближе подходил лес, слева в отдалении была цепочка холмов, за
которыми опять виднелся лес. Лигур развернул полки так, что один фланг армии касался
леса, а второй достигал подъема ближайшего холма. По мере продвижения всадники
поневоле скучивались, на все меньшем пространстве, мешая друг другу. Они преодолели
примерно половину расстояния от холма до линии войск, когда накатывающуюся волну
лошадей и закованных в железо людей хлестанул стальной дождь арбалетных болтов. В
такой тесноте промахнуться было попросту невозможно. Раздались крики боли и дикое
ржание лошадей и первые ряды полетели на землю, подставляя под удар скачущих следом.
Пять сотен арбалетчиков князя работали спокойно, как на учениях. Одни стреляли,
другие, отступив, поспешно перезаряжали арбалеты. Перед фронтом полков творился
настоящий ад. Сплошная стена мертвых и бьющихся в агонии лошадей и упавших латников
перегородила дорогу коннице, но на остановившихся перед завалами тел напирали их
товарищи из задних рядов. Вскоре большая часть конницы оказалась зажата настолько
сильно, что всадники не могли даже повернуть коня. Арбалетчики князя расстреливали
их на выбор.
- Поздравляю, ваше сиятельство! Можно сказать, что вы уже победили.
- Ваше величество, что вы здесь делаете?
- Успокойтесь, герцог. Чтобы я пропустил такое зрелище! Удивительная тупость, эти
локхерцы так ничему и не научились! Ведь сразу видно, что место атаки - готовая
ловушка для кавалерии! Да и сама атака проводилась без разведки, видимо, о местности
составили представление со слов парламентеров.
- Они считали, что при виде атакующей конницы пехота, как это чаще всего бывает у
них самих, побежит или разлетится от таранного удара. Смотрите, что твориться: там
уже и мертвым падать некуда! Надо прекратить огонь.
- Да, оставшиеся уже полностью деморализованы. Однако, ваши арбалетчики меня
впечатлили. Надо будет и у себя увеличить их число. При массовом обстреле из хорошо
укрепленной позиции конница перед ними почти беззащитна.
Раздался рев трубы и арбалетчики организованно отошли назад, уступив место
пехотинцам. До всадников в задних рядах постепенно дошел весь ужас положения
атакующих, и они начали поворачивать коней и выбираться из сутолоки, что было
нелегко сделать, так как приходилось взбираться вверх на холм. Мало-помалу поле боя
стало очищаться. Уцелевшие всадники пробирались к спасительной дороге и уносились
прочь, нахлестывая лошадей.
- Эти люди сломлены, - заметил Эрих. - А ведь и не так уж много они потеряли. На
мой взгляд, тысячи две или две с половиной. Но эта бойня их доконала, это уже не
бойцы. Что будешь делать с раненными?
- Безнадежных добьем, тем, кому сможем, окажем помощь и оставим в близлежащих
деревнях.
- А стоит ли возиться? Пойми меня правильно, я говорю не из жестокости. Просто им
всем светит плаха. Может быть смерть от меча все же лучше?
- Может быть. Но Локхер и так потерял столько дворян... Разбираться, конечно,
королю, но я постараюсь, чтобы самый молодняк под топор не попал. Кто из нас в
молодости не делал глупость?
- Интересное замечание, особенно от тебя! - засмеялся Эрих. - Ладно, если хочешь,
мои люди помогут разобрать завалы и похоронить трупы. И лошадей надо добить.
Поверишь ли, к крикам раненных людей отношусь ни то, чтобы равнодушно, но терпимо. А
вот когда кричат раненные кони, то их крик прямо рвет душу.