Не знаю, как тут относятся к фанфикам... Однако в нашем городе как-то проводился конкурс соответствующих произведений, и, поскольку я нежно люблю трилогию "Рыцарь ордена", мой выбор пал на него.
Примерно год я тряслась от страха, боясь показывать это произведение реально заинтересованным людям, однако пришла пора.
Поскольку прикрепить файл тут, насколько я вижу, нельзя, приготовьтесь к длинному повествованию - там страниц тридцать) И сильно не бейте, пожалуйста - это мой первый опыт
--А я все равно поеду!
--Не поедешь!
--Папа, мне уже восемнадцать лет!
--Ты посмотри на себя! Восемнадцать ей! Всякому сброду так и будешь объяснять, что тебе восемнадцать, только росточком не вышла!
--Папа, но со мной же едет Энинг!
--Энинг! Он не всесилен, твой Энинг! Никуда я тебя одну не отпущу!
--Но на дорогах безопасно! Сверкающего больше нет!
--Мало тебе Римской империи, мало Бриттов? Сверкающий – не единственное зло и не единственная угроза!
Вот уже пять минут я стоял, привалившись к стене, и слушал перепалку Ольги с отцом. С достопамятных сражений прошло уже несколько лет. За эти годы у Ратобора сильно прибавилось седых волос, а королевства, полностью восстановившие свои силы после войны со Сверкающим, снова начали недобро поглядывать на соседей. Империя Сверкающего – а ныне Австралийская империя – набрала мощи и вышла на мировой рынок. Эдрум и Люсия выросли и возмужали, у них даже появился будущий наследник престола. В общем, все в мире поменялось. Кроме одного: Ольга все еще выглядела как двенадцатилетняя девочка, и отец все еще не пускал ее из дворца без охраны.
Массивная дверь громко впечаталась в стену рядом с моим плечом. Красная от ярости Ольга выбежала из комнаты, даже не заметив меня.
Мысленно сосчитав до трех, я вошел в комнату.
Ратобор стремительно обернулся:
-- Так и знал, что ты придешь! Рассказывай, оговаривай, хоть моли – не пущу!
Я продолжал стоять и молча смотреть на него. Под моим взглядом Ратобор как-то сгорбился, сделал два глубоких вздоха, успокаиваясь, и продолжил:
-- Прости, Энинг. Я не хотел на тебя кричать. Но ты сам посуди! Куда она собралась в одиночку? Чего ей не хватает в Китеже? Ну ладно, пусть едет. Но пусть возьмет с собой хотя бы человек десять охраны! Ее уже похищали один раз, -- Ратобор стал ходить по комнате, заложив руки за спину. -- Ей мало было острых ощущений? Ну за что Господь одарил меня столь упрямой дочерью? Ей же всего…
-- …Восемнадцать лет, -- дополнил я.-- Уже восемнадцать.
Ратобора сложно было винить в его колебаниях. Ольга не только не изменилась внешне; года добавили ей напористости и некоторой грубости. Конечно же, первопричину знали только несколько самых близких людей. Для всех остальных она оставалась диковинкой, забавной зверюшкой, которая по каким-то причинам перестала расти. Мне, конечно, тоже доставалось, но я был рыцарем, связываться с которым считалось опасным. К тому же, я был парнем – перемены в некоторых из них не так уж заметны. А вот Ольге доставалось по полной: ее жалели, на нее смотрели, как на заморскую экзотику, ее боялись. Не имея знаний, народ стал сам выдумывать причины: поползли слухи о страшном заклятье, которое наложил на княжну сам Сверкающий, потянулись в Китеж разнообразные маги и целители. Великому Князю пришлось назначить специального человека, который бы проводил «испытания» всех этих шарлатанов и убедительно объяснял им, почему они не подходят на роль лекаря. По донесениям патриарха Серафима, все подпольные общества, немало потрепанные во время войны со Сверкающим, зализали раны и снова набирают себе сторонников. И одним из основных аргументов людей, выступающих против князя, является проклятие, якобы наложенное на его дочь.
Не удивительно, что Ольга вознамерилась сбежать от всего этого как можно дальше.
Ратобор сел в кресло и опер голову на руки.
-- Понимаю, Энинг. Я все понимаю. Но смириться не могу. Посмотри на нее. Ей бы уже замуж да детишек нарожать – вот где место ее неуемной энергии. А она – застряла во времени. Не ребенок, но и не взрослый. И опять небось в мальчишеской одежде поедет. Мало ее задирали в Тевтонии…
-- В общем, вы нас отпускаете? – уточнил я.
Ратобор тяжело вздохнул, встал и, смотря в окно, сказал:
-- Нет. Прости, Энинг. Я доверяю тебе больше, чем себе, но пойми меня правильно – Ольга княжна. Она не должна путешествовать в одиночку. Куда вот вы поедете?
-- Я хотел проведать родителей, потом заехать к Мастеру, побывать в Амстере…
-- Верно. Вы поедете далеко, опасными дорогами. Небось еще и в Австралийскую империю соберетесь… Нет уж. Не хочу, чтобы кровь моей дочери была на моих руках. -- Ратобор открыл дверь и замер, показывая, что аудиенция окончена.
Ольгу я нашел в саду, в ее любимом месте, где растения образовывали небольшой шалаш, в который почти не проникал солнечный свет.
-- Все равно убегу, -- сказала она сразу, заметив, что я иду к ней.
Я опустился на траву и принялся разглядывать птичье гнездо, висящее в ветвях прямо над моим носом.
-- Нет, ну ты подумай: не пускать меня из дворца! -- Ольга вся пылала от злости. Казалось, что она вот-вот воспламенится и подожжет наше убежище. -- Все равно убегу, -- повторила она, и на лице ее отразилась бесконечная решимость.
-- После твоего разговора с отцом? Он расставил стражу везде, где только можно. Не удивлюсь, если и сейчас вокруг нас стоят несколько гвардейцев, -- сказал я с иронией. -- Хорошо, что за тобой еще не ходит толпа плачущих дам, сокрушающихся по твоей загубленной судьбе.
Представив это невеселое общество, Ольга прыснула.
-- А ты думаешь, что я тут делаю? Я от них прячусь, -- с усмешкой сказала она. От ярости не осталось и следа; мозг Ольги заработал в полную силу. Она легла на живот и подперла голову руками. Листик с березы спланировал ей на макушку. Колонна муравьев в некотором отдалении от ее носа несла в муравейник свою добычу: палочки, листики, какие-то семена… До конца лета было еще далеко, но если мы хотели путешествовать с комфортом, следовало выехать прямо сейчас. С осенью придут дожди, дорога превратится в непролазную грязь, торговые караваны временно перестанут ходить, а разбойники, соответственно, будут цепляться к каждому спутнику в надежде на хоть какую-то поживу.
Я потянулся убрать листик с Ольгиной головы. Она перехватила мою руку и улеглась на нее. Несмотря на то, что мы везде ходили вместе и все княжество знало о наших отношениях, официально состоялась только помолвка. Рука Ольги потяжелела на колечко с небольшим, но невероятно красивым сапфиром, успокоились некоторые приближенные к королю вельможи, ранее распускавшие сплетни о том, что негоже княжне таскаться с каким-то рыцарем, пусть даже и награжденным первыми орденами большинства крупных государств. Собственно, это все. Князь не торопил со свадьбой (как он однажды сказал: «Никакие земные узы не свяжут вас так, как вы сами себя связали»). Молчала и Изъяслава. Что до моих родителей – для них вообще столь ранняя свадьба была дикостью (даже учитывая, что последние несколько лет мы не виделись, и они были избавлены от предрассудков насчет нашей внешности). Поэтому мы все еще жили в разных крылах дворца, встречаясь только днем. Думаю, Ольга еще и поэтому хотела уехать: она иногда жаловалась, что видит меня реже, чем в то время, когда мы находились в разных странах. Ее обучение разным наукам занимало большую часть дня; меня же, после годовой работы в университете, на которой мне было невообразимо скучно, Ратобор пристроил на службу в разведке и заодно послал в школу молодых офицеров. Таким образом, я помогал сотникам разрабатывать новые тактические приемы и одновременно изучал старые. Не самый логичный процесс, но Ратобор был не только моим старшим другом (и теперь я уже не считал, что из-за слишком неравного социального положения мы не можем быть друзьями), но и Великим Князем. Ослушаться его было как минимум неразумно. Впрочем, Ольгу это не смущало; ее гибкий мозг прямо сейчас строил планы побега из дворца.
-- Егор, скажи мне: как можно доставить лошадей за стену, притом, что мы останемся внутри? -- спросила она.
Я задумался.
-- Ну, я мог бы вывести их и вернуться, например. Мне-то никто не запрещал выезжать из города, -- подыграл я ей.
-- Нет, это не подойдет. Слишком подозрительно. Зачем тебе внезапно выводить из города двух коней, или даже одного коня, а потом второго? Не забывай, что ты у нас национальный герой, -- Ольга приподнялась и показала мне язык.
В общем и целом, она была права. Меня давно уже узнавали на улице без каких-либо знаков отличия. Я пробовал надевать мешковатую одежду, переодеваться купцом и работником, брать взаймы у оборванцев обноски – ничего не помогало, меня узнавали в любом виде. Казалось даже, что всем рождавшимся младенцам первым делом показывали мой портрет со словами: «Смотри, это Энинг. Ты просто обязан запомнить, как он выглядит».
Ольга перевернулась на спину, поймала божью коровку, сидевшую на стволе дерева, и стала наблюдать, как жучок бегает с руки на руку и не может найти выход. Я знал ее эту привычку: теребить что-нибудь в руках, когда задумывается. И, судя по коровке, Ольга замысливала что-то грандиозное.
--Я знаю, как мы выберемся из города. Жди меня около трех часов ночи, оденься в походное и собери вещи, -- девочка дунула, и божья коровка, осторожно расправив крылья, улетела вверх.
--И как же? -- поинтересовался я, не скрывая иронии.
-- Увидишь. -- Всем своим видом Ольга показала, что больше я не вытяну из нее ни единого слова.
Больше я не видел ее в этот день. Но, зная, что шутить Ольга не любит, на всякий случай собрал небольшую сумку вещей, которые планировал взять с собой, купил хлеба и сыра. Моя походная одежда, которую я видел последний раз на охоте несколько месяцев назад, выглядела потрепанной. Примерив ее, я вновь убедился, что она не стала мне мала ни на миллиметр. Мое тело оставалось прежним, может быть, только мышцы стали чуть меньше - мне хватало силы воли заниматься каждый день, но этого было недостаточно. По сравнению с собой шестилетней давности я был в форме где-то на троечку. По пятибальной шкале. Может, и прав был Ратобор, не желая отпускать со мной свою дочь...
Стянув куртку, я обнаружил большую дыру в рукаве. Видимо, пропорол веткой на охоте. Пришлось бежать и искать в замке швею. Ей оказалась почтенная женщина лет сорока. Сперва она было разворчалась, что ночью следует спать, а не по замку шататься, но припасенный золотой сделал свое дело - куртка была зашита быстро и аккуратно.
Весь в сомнениях, я вернулся в свою комнату. С одной стороны, мне осточертел этот город и вообще сидение на одном месте. Мне хотелось пьянящей свободы, ветра в лицо и жаркого солнца над головой. И я бы давно уже уехал отсюда. Но я не мог оставить Ольгу одну - особенно учитывая, что некоторые бабки при виде нее начинали креститься и вспоминать молитвы, страшась ее застывшей внешности.
С другой стороны, не было еще ни одного месяца, когда бы Ольга не собиралась сбежать. Блестящие планы изобретались и отвергались, проваливались из-за какой-то случайности - раз за разом. И мне не очень-то верилось, что в этот раз все получится.
Ровно в три часа дверь в мою комнату отворилась, и внутрь прошмыгнула Ольга. Она снова оделась "под мальчишку", спрятав длинные волосы под шляпу.
--Ну как, ты готов? -- спросила она театральным шепотом. Я молча пристегнул к поясу ножны с шерконом и накинул куртку. Кольчуга оттягивала плечи - даже не помню, когда я надевал ее в последний раз. Но я знал, что через пару дней это чувство сгладится, а через неделю я вообще забуду, что на мне что-то надето.
Насколько я изучил замок, в нем было несколько столовых: для пиров, размером с небольшой футбольный стадион; для обычных трапез (впрочем, и в этом зале при желании можно было заблудиться) и несколько небольших кабинетиков, самое большее на пять десятков человек - так называемая "семейная трапезная". Вот по одному из таких кабинетов мы сейчас и крались. Ольга высвечивала фонариком то причудливый стул с красной обивкой, то загадочной формы светильник с шарами сгущеного света, то гобелен, где охотник попирал ногой драконью голову.
--Все, мы пришли. Посвети-ка мне, -- услышал я ее шепот. Мы стояли перед стеной, украшенной резными панелями с изображением различных животных и растений. В кронах деревьев сидели разные птицы и, кажется, вили гнезда. По крайней мере, в клювах у них были травинки и веточки.
Ольга пошарила руками по стене, обнаружила изображение козла и попыталась на него нажать. Безрезультатно: стена не поддалась. Тогда она навалилась на изображение всем своим весом, но стена не отреагировала никак.
-- Что тебе сделал бедный козел? -- поинтересовался я. Ольга, кинув на меня пылающий взгляд, удвоила усилия. Я же осознал, что на эту тему лучше не шутить - по крайней мере, сейчас.
В это время мое внимание привлек другой персонаж. У него совершенно определенно были рога и копыта, но он не был козлом, быком или еще каким-то животным. Черты лица у него были вполне человеческие.
-- Слушай, тут еще один есть с рогами, -- протянул я, разглядывая изображение. Высветив вполне человеческие руки, я понял, что это сатир. Ольга, запыхавшаяся в попытках сдвинуть козла с его законного места, со злости стукнула по изображению сатира кулаком, и в этот самый миг часть панели отъехала, открыв проход.
Плита мягко встала на место, как только мы переступили небольшой порожек. Потолок в коридоре оказался высоким - метра четыре.
-- Ого, здесь все-таки можно провести лошадей, -- удивилась Ольга.
-- Да, хотел бы я посмотреть, как ты ведешь коня через весь замок, -- ответил я ей в тон. Представив эту картину, Ольга весело рассмеялась и смело зашагала вперед.
Воздух в коридоре был застоявшийся. На стенах кое где блестели пятна плесени, светильники оплетала паутина. Я случайно наступил на скелетик мыши. Было заметно, что здесь очень давно никто не был. Ольга, хлопнув себя по лбу, скрутила с фонарика верхнюю крышку - сразу стало гораздо светлее. Правда, это не очень помогало - коридор петлял, и свет то и дело упирался в стену.
-- Ну и где мы? -- решился я наконец нарушить молчание.
-- Это очень древний выход из старого замка. Никто не знает, кто и зачем его построил. Какой-то ученый считает, что когда-то замок в Китеже был гораздо ниже. И, соответственно, специальный выход на случай осады замка был на первом этаже. Дверь рядом с панелями ведет в старые спальни - когда-то там находились покои короля и королевы. Потом замок начал разрастаться и перестраиваться. Покои князя перенесли на третий этаж - соответственно, оттуда сделали новый подземный ход через потайную лестницу. А в старых покоях живут слуги. Со временем все забыли о тайном ходе. Но это всего лишь теория.
-- Ну а ты-то сама откуда о нем узнала?
-- Я прочитала в одной старинной книге, -- Ольга лукаво прищурилась. -- А сегодня просто прошла по описанию и нашла выход. Вот и все.
-- Если существует такая книга, почему другие не знают об этом входе? -- усомнился я. Ольга так и лучилась довольством.
-- Это еще и очень-очень секретная книга, - усмехнулась она. -- Я сама нашла ее, только выворотив камень из кладки.
Я смотрел на нее непонимающим взглядом. Ольги хватило еще на пару секунд.
-- Ну, на самом деле я нашла этот ход, когда мне было восемь лет. Мне нравились резные животные, и я иногда приходила туда, садилась и долго и вдумчиво обводила их пальцем. Обычно мне не мешали. А сатир был высоко. Я тащила стул, чтобы влезть на него и достать до сатира, но не удержала равновесия и оперлась на него всем весом. И плита отъехала. Конечно, я записала все это в свой детский дневник. Который, собственно, и нашла на днях в каменной кладке. Так что про старую книгу я не особенно и соврала...
-- Но почему ты не вспомнила раньше? Ты же столько лет искала способ вырваться из дворца... -- нашел я нестыковку. Ольга вздохнула:
-- Понимаешь, я всегда отличалась очень плохой памятью. Я забыла даже, что вообще вела дневник. Так удивилась, когда нашла.
Я напрягся. Раньше Ольга ничего не забывала. По крайней мере, про наше путешествие в империи на Большом острове она помнила гораздо больше меня, а ведь я тренировал память с Мастером.
Но тут Ольга взвизгнула, оборвав мои мысли: под ногами захлюпала вода, и какая-то серая тень на секунду показалась в свете фонаря.
Достав из сумки еще один фонарик, я мгновенно включил его и направил в сторону тени, но увидел только голый хвост, скрывающийся в дырке в стене. Судя по его толщине, крыса была размером с упитанную кошку.
-- В той стороне темница, -- ответила Ольга на мой невысказанный вопрос. -- Егор, посвети сюда. Тут, кажется, есть дорога.
Действительно, вокруг той лужи, в которую мы влетели с размаху, шла тропинка, поднятая на несколько дюймов над водой. Идти по ней было вполне комфортно.
Мы вышли на небольшую поляну в лесу. Прямо над головой сияла огромная луна. Вокруг стрекотали цикады, где-то далеко ухал филин. Я поежился - было довольно прохладно.
-- Эх, жаль, что лошадей нельзя было взять с собой. Сейчас ехали бы уже... -- мечтательно сказала Ольга.
-- Кстати, где они вообще? Надеюсь, не в княжеских конюшнях? -- полюбопытствовал я.
Ольга гордо вздернула нос:
-- Ты за кого меня принимаешь? Не такая уж я дурочка. Их сегодня отвели в Смоленск. Он недалеко, за пять часов доберемся. Но нужно спешить, - девочка с тоской посмотрела на сумку с вещами.
-- Давай я понесу обе?
-- Ну вот еще. Пошли скорей, пока нас не хватились.
Поплутав по лесу какое-то время, мы вышли к городской стене. Как-то впервые мне пришлось увидеть Китеж ночью. Стена и несколько метров перед ней были ровно освещены. По стенам, переговариваясь, ходили часовые. Разнообразие лотков и развалов перед крепостным мостом исчезло, обнажив ровное поле с вытоптанной травой. Несмотря на мир, царящий вот уже шесть лет после победы над Сверкающим, Китеж всегда был готов к нападению неприятеля.
На наше счастье, местные дельцы уже давно построили невдалеке от города трактир - специально для тех бедолаг, которые не успели попасть в город до темноты. Здесь же отдыхали караваны, которые специально выехали из города заранее, чтобы ранним утром, пока еще закрыты ворота, отправиться в путь. Путешествовать ночью было неразумно, поэтому мы решили остановиться здесь на ночлег.
По дороге мы основательно извозились в грязи (нам очень помог в этом потайной ход) и теперь выглядели как два чумазых мальчишки. Я специально снял свой рыцарский обруч и большую часть вооружения, так что сперва хозяин трактира долго скреб бороду, размышляя, стоит ли ему брать на постой таких оборванцев. Но, увидев плату, нарочно набранную самыми мелкими монетами, хмыкнул и даже распорядился подать нам еды. Ничего горячего в этот час на кухне уже не было, так что мы довольствовались чаем с бутербродами.
К городку, который назывался Смоленском, мы приехали к обеду. Зайдя на первый попавшийся постоялый двор, мы сдали слуге взятых напрокат лошадок и заказали еды. Потом, бросив сумки в комнате, пошли на конюшни за Ураганом и Снежинкой.
В моем мире Смоленск был достаточно большим городом. Здесь же его даже городом сложно было назвать. Так - непомерно разросшаяся деревня. Единственное, что в нем производилось - это плетеные корзины. Причем лоза для плетения доставлялась откуда-то издалека. Именно Смоленск считался главным в Китежском княжестве городом корзинщиков. Почему нельзя перенести этот почетный титул куда-нибудь ближе к местам произрастания лозы, я так и не понял. Ольга взялась было объяснять, но быстро замолчала, заметив, что я ее не слушаю. Я же думал о том, что слишком все хорошо идет. Погони за нами не наблюдается, по даль-связи тоже никто не вызывал. Или вызывал?
-- Ольга, а где твоя связь с отцом? -- поинтересовался я. Ольга широко развела руками.
-- Она случайно сломалась, -- призналась она.
-- Как это сломалась? Сама?
-- Да нет. Это мы с отцом так хорошо поговорили. Ну, еще когда я отпрашивалась.
-- Ты разве по даль-связи отпрашивалась? -- удивился я. -- Откуда палочка вообще взялась у тебя в руках?
-- Нет, разговаривали мы лично, -- Ольга гневно сверкнула глазами. -- И откуда ты взял, что пострадала моя? Я сломала его палочку!
Секунд двадцать я смотрел на девочку, а потом просто покатился со смеху. Ольга, не выдержав, тоже рассмеялась.
-- Ну, и что князь на это сказал?
-- Вздохнул. И выгнал меня из комнаты. Сказал, что остальные палочки ему еще пригодятся.
Между тем, мы как раз подошли к конюшням. Подбежавший служка критически нас осмотрел, но потом при взгляде на Ольгу лицо его расплылось в улыбке.
-- Пойдемте, госпожа, кони готовы.
-- Как же ты планируешь путешествовать, если тебя слуги даже в таком виде узнают? -- насмешливо спросил я вполголоса, когда служка немного удалился от нас.
-- Эх ты. А еще рыцарь Ордена, -- Ольга на секунду оттянула полу куртки, показав мне пряжку на поясе. Она была выполнена из серебра в виде ладьи с веслами. были видны даже фигурки гребцов. -- Мы заранее условились, что я покажу ему эту пряжку. Вот он меня и узнал. Хотя, кажется, он не догадывается, что я княжна. Так, богатая леди с причудами.
-- С причудами - это точно, -- я со смехом увернулся от негодующей Ольги и побежал к служке, который уже выводил Урагана. При виде меня конь радостно заржал. Я обнял его, насколько у меня это получилось с моим ростом.
Конечно, я приходил к нему, когда мы жили в Китеже. Разговаривал, ездил неспешной рысью по местному аналогу стадиона, подкармливал сладкими яблоками. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем путешествием, которое ждало нас впереди. Конь, казалось, понимал это и нетерпеливо бил копытом, желая как можно скорее отправиться в путь.
В соседнем стойле Ольга так же здоровалась с истосковавшейся по скачке Снежинкой. Если мы с Ураганом хотя бы могли ездить по городу, то Ольге после одного особо не удавшегося побега князь запретил высовывать нос из дворца без десятка людей охраны. Охрану Ольга не любила, поэтому в городе не бывала уже несколько месяцев.
Уже через пару часов мы скакали по дороге прочь от города. Я, уже не скрываясь, одел обруч и кольчугу. Да и кого мы могли обмануть, имея таких прекрасных коней.
Навстречу шли караваны. То и дело нам приходилось съезжать на обочину, чтобы разминуться с повозками. Несмотря на дорогу шириной в три телеги, мы успели постоять даже в чем-то, напоминающем пробку. Как-никак мы ехали по главному торговому тракту княжества, который тянулся в обход степей до самой Парадизии. Несмотря на то, что 90% товаров купцы привозили по воде, остальных десяти с лихвой хватало, чтобы намертво застопорить движение.
По-хорошему, нужно было свернуть с тракта. Но с географией княжества у меня было плохо, и я боялся заблудиться. И, конечно, я не забывал о безопасности. Что стоит разбойникам разобраться с двумя детьми, путешествующими в одиночку? Здесь же, на виду у десятков людей и в окружении телег, мы представляли наименее ценную добычу. Об этом следовало подумать хотя бы из-за вчерашнего разговора с князем.
Где-то через час пути у меня появилось ощущение, что за нами кто-то следит. Я внимательно огляделся. Вокруг сновали люди, ржали лошади, скрипели колеса повозок. Разобраться в своих ощущениях в этом гуле не было никакой возможности.
-- Может, все-таки съедем с дороги? -- предложила Ольга. -- А к вечеру караваны уже закончатся, и будем спокойно ехать. До ночи как раз успеем в Ярославль, а там и до границы недалеко.
Подумав, я вынужден был признать, что ее план гораздо логичнее моего. Мне уже хотелось привезти в это место ма-а-аленького дракончика и попросить как следует дыхнуть. Двигаться со скоростью пробки я больше не мог.
-- Только давай отъедем подальше. Нехорошее у меня предчувствие.
Мы остановились на небольшой полянке в лесу. Спешившись, я сразу же начал разминочный комплекс сайве. Если уж мы наконец-то вырвались, следовало как можно скорее вернуться в прежнюю форму. Здесь у меня было преимущество - я все еще оставался гибким подростком. Иначе, пожалуй, пришлось бы подгонять свои знания под новые условия.
Помедлив, Ольга встала рядом со мной и начала повторять движения. Конечно, после нашей победы на Большом острове Ольга прямо-таки потребовала, чтобы я занимался с ней фехтованием. Она вполне прилично научилась уходить в дей-ча, стала более толково махать мечом и успешно отбивала атаки Рона, который в то время гостил в Китеже. Упрямства ей было не занимать, и я восхищался ей, понимая, что она держится из последних сил и все равно не отступает... Но мирная жизнь совершенно не способствует развитию военного искусства. Вскоре наши тренировки начали сокращаться и как-то незаметно сошли на нет. Поэтому я не питал иллюзий: Ольга - не боец, и самое лучшее, что она может сделать при атаке - это убраться куда-нибудь в сторону. К сожалению, сама она с этим не соглашалась.
Мы стояли на этой полянке уже три часа, большую часть которых я провел в изнурительных упражнениях. Сегодня мышцы слушались хорошо и даже не болели, но я прекрасно знал, что это иллюзия, и если я не сниму усталость в дей-ча, меня придется привязывать к коню, чтобы я с него не падал. Ольги и вовсе хватило минут на сорок.
Тут мое внимание привлекла хрустнувшая веточка. Я стремительно обернулся и увидел, как из-за деревьев на нашу поляну выходят... самые натуральные разбойники! Удивительно, что я не почуял их раньше. Почему-то эта поляна казалась мне очень безопасным местом.
Я быстро толкнул Ольгу за Урагана, кувырком ушел за Снежинку и осторожно выглянул, чтобы осмотреться. Одновременно короткими импульсами биополя просканировал пространство вокруг. Нет, все чисто, кроме этих шестерых мужчин, одетых в грязные обноски. Видно, шайка когда-то знавала лучшее времена, но теперь караваны шли с большой охраной, и им просто нечего стало ловить, там более в окрестностях Китежа. А мы показались им легкой добычей.
Главарь кивнул головой, и разбойники начали обходить Урагана с двух сторон. Я вытащил метательный нож. Черт, я не хочу никого убивать! Я так надеялся, что все это осталось в прошлом. Но, видимо, судьба не оставляет мне выбора. Мне не удастся вырубить шестерых разом, не причинив им вреда.
Тут одна деталь бросилась мне в глаза, и я расслабился. Рано: внезапно на поляну вылетел Илья Муромец на здоровенной гнедой лошади. Видимо, когда я сканировал пространство, он был еще слишком далеко.
-- Вы почто маленьких обижаете? Ну я вас! Энинг, привет! -- прокричал Илья, раскручивая над головой булаву. Одним прыжком я оказался возле него:
-- Илья, только не убивай никого! Это не нужно! -- крикнул я, подпрыгивая где-то у муромцевского ботинка. Илья пожал плечами, но вроде бы внял моему предостережению. Мы вдвоем двинулись на врага. Разбойники вздрогнули, но устояли и пошли в атаку. На меня навалились сразу четверо, пока остальные отвлекали Муромца. Досадуя на свою сильно снизившуюся скорость, я все же смог отбиться, ударяя рукояткой кинжала по болевым центрам. Через минуту все было кончено. Люди лежали на земле, постанывая, не в силах встать. На них не было особых повреждений, разве что перелом руки - Илья не смог вовремя остановить свою любимую булаву. Впрочем, в этом мире переломы сращивались быстро и без сюрпризов.
Из-за коня выглянула Ольга.
-- Ну что, все убиты? -- поинтересовалась она.
-- Да нет, лежат. Можешь пообщаться с ними, -- с иронией ответил я.
-- Может, теперь ты скажешь, почему нельзя было покончить с ними сразу?- поинтересовался Илья Муромец. Богатырская сила бурлила в нем и рвалась наружу.
-- Все очень просто. Это не разбойники.
Ольга ошеломленно уставилась на меня.
-- Ну, а кто же?
-- А вы, молодой человек, гораздо умнее, чем кажетесь, -- подал голос атаман. Проигнорировав эту колкость, я начал объяснять:
-- Эти ребята из личной гвардии князя. Посмотри на них, военная выправка, отрепья сидят, как на корове седло. Но главное, -- я сделал драматическую паузу, -- Посмотри на их бороды и волосы. Все они словно бы вчера от цирюльника: все аккуратно подстрижено и расчесано. Много ты видела разбойников, у которых есть личный цирюльник?
-- Вот черт! -- выругался главарь. -- На такой мелочи прокололись.
В этот момент стоило посмотреть на Ольгу.
-- Ты хочешь сказать, что мой отец хотел нас убить? -- страшным шепотом спросила она.
-- Нет, что ты. Посмотри на это, -- я поднял короткий меч, улетевший в кусты еще в первые секунды боя. -- Посмотри на его заточку. Да он туп, как деревяшка. Таким мечом поранить человека будет очень и очень сложно. Нет, князь просто хотел нас припугнуть, чтобы мы вернулись в город. Даже количество подобрано оптимально: будь людей больше, я бы сразу стрелял на поражение. Да и заметь: блокировали они скорее меня, чем Муромца. Могли простые разбойники знать, что вот эта гора, -- я кивнул на Илью, -- менее опасна, чем какой-то подросток?
-- Но-но-но! -- обиженно отозвался Муромец. Впрочем, он путешествовал со мной достаточно долго, чтобы понимать мою правоту.
-- Вы правы, милорд, -- добавил главарь, поднимаясь и отряхиваясь. За ним потянулись остальные "разбойники". -- Только не совсем верно. В самый разгар сражения нас должен был настичь отряд князя из пятидесяти латников, "победить" нашу шайку, а вас с почетным эскортом проводить обратно во дворец. Вот только мы его вызвать даже не успели - ваш неожиданный помощник, -- главарь, поморщившись, кивнул на Илью, -- сломал руку моему человеку! И палочку вместе с ней. -- один из "разбойников" показал здоровой рукой на растоптанную деревяшку.
-- То есть, где-то рядом бродит вооруженный отряд латников? -- я растерянно переглянулся с Ольгой.
-- Да, он сейчас должен находиться в лесу в стороне Китежа. На вашем месте я бы поторопился. Удачи, милорд, -- главарь закинул здоровую руку товарища на плечо, и все они слаженно, хоть и не очень быстро, покинули поляну.
-- Уходим, -- бросил я остальным. Быстро увязав наши пожитки, мы поскакали обратно на караванную дорогу. Муромец поехал с нами; впрочем, в данный момент меня интересовал только отряд, отбиться от которого я мог только ценой больших потерь среди латников. Побег побегом, а серьезно ссориться с князем (и уж тем более убивать ни за что ни в чем не повинных людей) мне не хотелось.
По дороге уже спокойно можно было ехать. Поток караванов поредел, многие останавливались на ночевку прямо на поле, тянущемуся по левому краю дороги, и платили за постой сухонькому управляющему. Я в очередной раз поразился, насколько в этом мире была поставлена торговля. В прошлом на этой земле высевалась кормовая трава для лошадей, и хозяину то и дело приходилось устраивать стычки с владельцами караванов, потому что дальше никаких удобных мест не было до самого Смоленска. В какой-то момент хозяину это надоело, он выкопал по периметру поля несколько колодцев и стал требовать платы. Караванщики неожиданно легко согласились на такие условия, и теперь этот хозяин был чуть ли не самым влиятельным богачом в этой провинции. И это притом, что брал за постой он совсем немного. Просто спрос был ошеломляющим.
Муромец, не подававший голоса с самой полянки, вдруг решился:
-- Энинг, я должен тебе сказать. Меня с вами тоже послал князь. Сказал догнать и приглядывать по мере сил.
Ольга вся вспыхнула от возмущения:
-- Ах вот ты какой, помощник называется!
-- Все нормально, брат, -- сказал я. Я видел, как на богатыря наползала пелена стыда, и не хотел, чтобы он окунулся в нее с головой. -- Я догадался еще когда ты нас догнал. Не мог же ты просто случайно съехать с тропинки и наткнуться на нас? Но мне показалось, что ты не знал о засаде.
-- Правильно. Я действительно думал, что на вас напали разбойники, и бросился на помощь. Кстати, я следовал за вами от самого Смоленска. Теряешь хватку.
Ах вот кто за нами следил! Но Илья совершенно прав - годы сытой и безопасной жизни совсем не пошли мне впрок.
-- А откуда ты знал, что мы поедем именно в Смоленск? -- подозрительно спросила Ольга.
-- Да я и не знал. На отворотке по правую руку вас ожидал Ладигор, по левую - Святополк. Так что, можно сказать, вам повезло.
Я рассмеялся. Действительно, с веселым Муромцем путешествовать было куда интереснее, чем с вечно хмурым Ладигором. Святополк тоже давно вышел из детского возраста и на совместных прогулках вел себя как старый, умудренный жизнью пес, приглядывающий за двумя щенками. Не самое приятное соседство. Илья же был молод душой и без лишних слов признавал меня командиром.
-- Ну что ж, вперед - на Парадизию! -- я пришпорил коня и помчался прочь.
Через несколько дней, переправившись на паромах через две реки, мы выехали на тракт, ведущий в Парадизию. С тех пор, как я был там прошлый раз, история Парадизии пошла в гору. Как и предсказывал Нарнах, новые идеи, деньги и возможность жить, а не выживать полностью преобразили эту небольшую страну. Похоже, я действительно не зря разворошил этот клоповник. Вспомнив о Нарнахе, я остановился и задумался. Сжал в руке палочку даль-связи.
-- О-хо-хо, Энинг, сколько лет, сколько зим, -- услышал я бодрый голос Вильена. -- Неужто тебе наконец-то наскучило сидеть в Китеже на всем готовом? И принцессу небось из-под отцовского носа утащил?
-- Да, Нарнах, ты совершенно прав. И сейчас мы стоим на тракте перед Парадизией, и меня терзают смутные сомнения.
Нарнах громко рассмеялся.
-- О, не беспокойся на этот счет. Святитель Весторий (кстати, ты знал, что он готовится принять королевский сан?) будет очень рад тебя видеть. Очень-очень рад, -- я почти увидел, как Вильен потер руки. Помнится, семь лет назад он заключил контракт с тем условием, что я никогда даже не приближусь к границам Парадизии. Видимо, за это время он подмял под себя всех влиятельных людей страны - я не видел других причин, по которым мне там будут "очень-очень рады". Впрочем, этого и следовало ожидать - Нарнах своего не упустит.
-- Кстати, заедь в мою контору в Луэлле. Это нынешняя столица, она в половине дня пути от въезда в страну. Там же ты сможешь снять свои деньги, а еще я приготовил для тебя небольшой сюрприз. -- ответил Нарнах на мой невысказанный вопрос и отключился.
Я вздохнул. Потом, достав серебряную куну, подъехал к воротам, намереваясь отдать стражникам пошлину за проезд. Внезапно оба латника склонились в глубоком поклоне и прогудели:
-- Добро пожаловать на нашу благословенную землю, Энинг-освободитель! Для тебя и твоих спутников проезд и все постоялые дворы нашей священной страны оплачивает казначейство. Добро пожаловать!
Ольга кусала губы, стараясь не рассмеяться. Илья просто нечего не понимал. Я же не нашел ничего лучшего, чем глубокомысленно протянуть «Ээээ...» и проехать в ворота.
Право слово, стоило уезжать из Китежа, чтобы здесь меня узнавала каждая собака. Действительно, хозяева постоялых дворов, в которых мы останавливались на завтрак и обед, при виде денег махали руками и объясняли на своем странном наречии, что ни за что не возьмут ни медяка. Притом потчевали нас лучшим, что находилось, и было незаметно, чтобы хозяев кто-то принуждал это делать. Они и в самом деле испытывали ко мне благоговейное обожание, которое переносили и на моих спутников.
-- Ну Нарнах. Ну я тебе скажу. -- злился я
Больше пока выложить не получается, увы - видимо, на сайте есть какой-то лимит. Жду отзывов - надеюсь, не очень плохих