Акт первый
... я к вам за советом.

Есть кот. В коте десять килограммов.
Есть кровать. У кровати высокая мягкая спинка шириной 10-15 сантиметров.
И есть хозяева кота, которые спят на этой кровати.
Ночью кот запрыгивает на спинку кровати и ходит по ней. У кота ночной променад. Но поскольку кот в прошлой жизни был коровой и некоторые особенности перенес в нынешнюю инкарнацию, на четвертой-пятой ходке он теряет равновесие и шмякается вниз.
Если мне везет, кот падает рядом. Если не везет, на мою голову приземляются десять килограммов кота, причем почему-то всегда задницей.

Вопрос: как отучить кота от этой привычки?
Были перепробованы:
- липкие ленты, разложенные на спинке кровати. (В итоге полночи отдирали их от ополоумевшего кота, чуть без скальпа его не оставили).
- нелюбимый котом аромат иланг-иланга. (Кот наплевал на то, что аромат у него нелюбимый).
- мандариновая кожура в больших количествах (Кот брезгливо посшибал шкурки мне на голову, в процессе упал за ними сам).
Что еще можно сделать? С брызгалкой под подушкой я уже спала. Кот удирает, затем возвращается.
Фото кота для осознания масштабов проблемы
прилагается.

Акт второй
Получила много отзывов. Два пошли в дело сразу же.
Как обещала, отчитываюсь.
Я люблю простые и легко реализуемые идеи. Поэтому предложения прибить полочку к кровати, к коту, к своей голове, чтобы ему было удобно на нее падать, были отложены на потом.
Для начала я взяла у ребенка шесть воздушных шариков, надула и зажала пимпочками между стеной и кроватью. Получилось очень красиво. Мы с мужем полюбовались на них и легли спать.
В середине ночи грохнул выстрел. Спросонья я решила, что муж застрелил кота (хотя единственное оружие в нашем доме - это водяной пистолет). Когда включили свет, кот сидел на полу в окружении ошметков синего шарика и недовольно щурился. Ему дали пинка, сдвинули шарики и снова легли спать. Это была наша стратегическая ошибка, доказывающая, как мало мы знаем о котах.
Второй и третий шарики он взорвал минут через двадцать и ускакал, издевательски хохоча. Муж настойчиво попросил меня все убрать и закончить на сегодня с экспериментами. Пока я прятала шарики в шкаф, кот подкрался к самому большому и стукнул по нему лапой.
В чистом итоге: минус четыре шарика, минус два часа сна, минус восемь метров нервных волокон на двоих взрослых. Плюс развлечение коту.
Тогда в дело пошел запасной вариант. Вся спинка кровати была проложена фольгой в несколько слоев, чтобы шуршало громче. Я заверила мужа, что теперь он может спать спокойно: на фольгу кот точно не сунется - побоится.
В общем, почти так и случилось. Кот пришел через пару часов, когда мы заснули. Прыгнул со шкафа на фольгу. Фольга зашуршала, кот страшно перепугался, взвился в воздух и упал на мужа.
В чистом итоге: минус десять метров фольги, минус сорок капель пустырника на двоих взрослых. Плюс развлечение коту.

Акт третий
После того, как фольга и шарики не сработали, я стала думать в другую сторону: как не пускать кота по ночам в спальню.
Первым был использован отпугиватель котов. К сожалению, кот не понял, что это отпугиватель. Зато понял муж, который морщился, принюхивался и в конце концов попросил проветрить комнату. Так что у меня теперь есть отпугиватель мужей, кому нужно -- могу отдать.
Примерно такой же глупостью оказался тазик с водой. Мы поставили его с тем расчетом, что кот будет плескаться и забудет про кровать (он любит воду).
Расчет оправдался наполовину: кот плескался, но про кровать не забыл. Ночью он прискакал к нам, тряся мокрыми лапами. Мне спросонья показалось, что их у него двадцать две. Десятью он наступил мне на лицо, остальными пробежался по одеялу и простыне. Напоследок звонко поцеловал мужа в нос, ткнувшись в него мокрой мордой, с которой капала вода.
После этого муж сказал, что черт с ним, с интерьером, он согласен на полочку.
Принес вечером лакированную доску с бортиком, возился два часа, ругал безвинную кровать и, наконец, присобачил. Я хотела сказать, что пусть лучше на нас падает кот, чем эта фиговина (из-под нее живым бы никто не вылез). Но посмотрела на лицо мужа и решила промолчать. Ладно, думаю, одну ночь поспим -- а потом я ее сниму от греха.
Вдобавок перед сном прибежал ребенок и набросал на нее свои игрушки. Я махнула рукой и не стала ругаться, потому что размышляла, кто из родственников будет растить ребенка, если нас погребет под полочкой.
(Надо сказать, что волновалась я зря: как выяснилось, муж приколотил ее на совесть).
Ночью на полку пришел кот. Вальяжно прогулялся до середины полочки и тронул лапой одну из игрушек.
Это оказался интерактивный хомяк "жу-жу петс".
От прикосновения кошачьей лапы хомяк включился. Призывно воскликнул: "Абузююююю-зы!" и побежал на кота, светясь любовью.
Я бы с радостью рассказала о том, что было дальше. Но врать не стану: мы этого не видели. И вообще кота до утра больше не видели. Хомяк добежал до края полочки и самоубился, как лемминг, прыгнув со скалы в тазик с водой.
Результат: полочку мы сняли.
На спинке кровати теперь сидит сторожевой хомяк.
Кот в комнату не заходит. А если ему случается увидеть хомяка в приоткрытую дверь, он раздувается до размеров манула и в ужасе отступает.

«Дневник фотографа»

Январь.
Фотографировал сегодня своего котика на мыльницу. Ужасно. Нужно всё-таки покупать зеркалку. Присоветовали Nikon D300. Вот теперь-то начнётся.

Февраль.
Понял, что китовая оптика меня категорически не устраивает. Ни тебе звенящей резкости, ни размытия, да и бокэ нервное какое-то. Снимал котика, усы нечёткие, сплошное мыло по краям.

Март.
Купил Nikkor 17-55/2.8 Резкий, как бритва. Снимал котика, виден каждый усик. Вот теперь-то начнётся.

Апрель.
На кроп снимают лохи. Купил полнокадровую Nikon D700 — снимаю теперь котика в темноте на ISO 25600. Кэнон сосёт. 17-55 пришлось заменить на 24-70.

Май.
Мне не хватает диапазона фокусных расстояний. Котик прячется на шкафу. Купил 14-24/2.8 и 70-200/2.8 VR. Снимаю котиков на соседних крышах.

Июнь.
Понял, почему настоящие фотографы снимают фиксами. Купил портретник 85/1.4 Снимал котика — усы в фокусе, остальное приятно размывается. Вот теперь-то начнётся.

Июль.
Прочитал на форуме, что нет у современной оптики художественного рисунка. Купил по случаю старые мануальные фиксы 50/1.2 и 85/2.0. Пытаюсь поймать котика в фокус, не даётся, зараза.

Август.
На фотосайте освистали моего котика. Завален горизонт. Купил углепластиковый штатив Manfrotto с уровнем. Вот теперь-то начнётся.

Сентябрь.
Нет, что ни говорите, нет у цифры пластики. Купил профессиональную Nikon F6. Любуюсь благородным плёночным зерном. Только кошачья шерсть на сканах раздражает.

Октябрь.
В фотолаборатории запороли мне плёнку с новыми фотографиями моего котика. Купил увеличитель Durst, теперь печатаю сам. Котик научился жить при красном свете фотофонаря.

Ноябрь.
Мудрость приходит с опытом. Продал всё никоновское барахло какому-то чайнику вместе со специальным шкафом для хранения оптики, купил Leica M7. Вот это, я понимаю, рисунок. Только котик норовит съехать в край кадра, привыкаю учитывать параллакс.

Декабрь.
Понял, каким дураком я был. Продал лейку, купил Хассельблад (думал сначала взять Бронику, но решил, что хватит компромиссов). Чтобы докупить цифровой задник, хотел продать несколько фотографий котика, но фотосток их не взял. Пришлось продать машину. На цифрозадник не хватило, зато у меня теперь есть студийный свет.

Январь.
Хассельблад тяжёлый, зараза — упал на котика. Зато он теперь на трёх лапах медленнее ползает, удобнее снимать. Да и фотографии получаются драматичнее.

Февраль.
Ну, наконец-то. Хассель лежит в шкафу, снимаю котика на Хольгу-пинхол. Получил лестные отзывы в anti_photo, только почему-то все считают, что это автопортрет.

Март.
Ура!!! Только котика жалко. Принёс сегодня домой карданную камеру 4x5", показал котику, а он мяукнул жалобно так, доковылял до подоконника и сиганул с шестнадцатого этажа. Спустился, сфотографировал кровавые лохмотья на мобилу — на память. Смеху ради повесил фотку на фотосайт — а она стала фотографией дня. Теперь вот понимаю, что если б его прямо с балкона телевиком снять сквозь ветки — было бы ещё круче. Надо будет всё-таки цифрозеркалку снова прикупить — на всякий случай... И парочку котиков. Всё ещё только начинается!

Тропинка вилась, петляла среди деревьев, то ныряя в самую чащу, то выбираясь на солнечные полянки, заросшие мелкой земляникой.

На очередной полянке девочка не утерпела. Поставила корзинку на пенек, а сама опустилась на корточки и принялась срывать ягоды, еще не совсем спелые и почти несладкие, отправляя их с ладони прямиком в рот.

Когда она вернулась к корзинке, рядом с пеньком сидел здоровенный серый волк и, прищурив глаза, принюхивался к содержимому.

— Эй, а ну не трожь! — прикрикнула на него девочка.

Волк открыл глаза и отодвинулся от корзинки.

— Да я и не трогаю, — смущенно сказал он. — Пахнет вкусно…

— Пахнет ему вкусно, — проворчала девочка. — Угощать не буду, и не мечтай.

Она подхватила корзинку на руки. Волк бросил на нее обиженный взгляд. Девочка смотрела на него, грозно сдвинув брови.

— Чего пялишься? — спросила она. — Иди, давай. Двигай.

Волк растерянно открыл пасть.

— Ну! — прикрикнула девочка. — Кому сказала, живо дуй отсюда!

Волк обиженно дернул плечом.

— Чего хамить-то, — сказал он. — Просто шел мимо…

— Вот и иди себе, — сказала девочка.

Она вернулась на тропинку, но не успела дойти и до первого поворота, как волк нагнал ее.

— Ты опять? — возмутилась девочка. — Я же сказала тебе…

— Вообще-то мне тоже в ту сторону, — сказал волк. — И если честно, я думаю, ты сбилась с дороги.

— А вот и нет! — девочка вздернула нос.

Волк уселся на тропинку, почесал лапой за ухом. Потом в два прыжка опять догнал девочку.

— Говорю тебе, ты сбилась, — сказал он. — Ты идешь не туда, куда надо. Уж поверь мне, я этот лес знаю, как свои…

— Ну-ну, — снисходительно фыркнула девочка. — Знает он!.. И куда же, по-твоему, я иду?

— В данный момент — к моему дому, — сообщил волк.

Девочка остановилась.

— Что? — спросила она. — Куда-куда?

Она медленно повернулась к волку. Волк поджал хвост и отступил на пару шагов.

— К дому, — повторил он. — Ну, знаешь, это такое место, где я живу. Мое логово, если так понятнее.

— Логово, — кивнула девочка. — Понятно.

Она опустила корзинку на землю и пристально посмотрела на волка.

— У тебя дом, значит? — сказала она. — Бревенчатый такой домик, да? С окошками?

Волк прижал уши и втянул голову в плечи.

— Эй, серый, — донеслось сверху. — Вляпался?

Они оба — и волк, и девочка — подняли головы.

— Это ты сказала? — спросила девочка.

Белка, сидевшая на низко опущенной еловой ветке, хихикнула.

— А вот угадай, — ответила она. — Сама как думаешь?

Девочка прищурилась.

— Думаю, что это ты, — сказала она. — Тебе чего?

— А вот и не угадала, — опять захихикала белка. — Я вообще глухонемая.

— Хоть ты ей скажи, — встрял в разговор волк. — Скажи ей, что она с пути сбилась.

Белка прекратила хихикать.

— А куда она шла?

— Ты куда шла-то? — спросил девочку волк.

— Не твоего ума дело, — сказала девочка. — И вообще, некогда мне тут с вами болтать, бабуля заждалась. Надо ей пирожки принести, пока теплые.

Она опять подняла корзинку и зашагала по тропе.

— Эй, да постой же ты! — крикнул волк. — Там нет никаких бабуль!

Девочка опять остановилась и обернулась.

— Та-ак! — протянула она, упирая руки в бока. — А ну-ка поподробнее с этого места. Ты куда бабулю дел?

Волк сглотнул.

— Какую еще бабулю? — спросил он. — Не видал я никакой бабули.

— Такую бабулю! — рявкнула девочка. — Старенькую, вот какую! Ты чего с ней сделал?

— Да не знаю я ничего ни про каких бабуль! — принялся оправдываться волк. — Это мой домик, собственный! Нет там никаких бабушек!

— Это точно, — подтвердила белка с ветки. — Его домик, я сама видела.

— Ага, — сказала девочка. — Поверила, держи карман шире. Откуда это у волка настоящий дом?

Волк пожал плечами.

— Раньше в норе жил, — объяснил он. — А потом нашел пустой домик в лесу. Вот и живу там, что такого…

— Пустой домик, конечно, — сказала девочка. — Только закуска из бабушки на столе приготовлена! Сожрал старушку, и врешь мне тут, да?

— Ох, — вздохнул волк, прикрывая морду лапой. — Все, хватит с меня. Белка, ну хоть ты скажи ей!

— А что я? — удивилась белка. — Я тоже ничего про бабку не знаю. Может, и съел, а может и не съел.

— Так и знала, — кивнула девочка. — А ну, топай следом. Сейчас сама проверю.

Она снова зашагала по тропинке.

— Говорят тебе, это мой… — начал было опять волк, но тут же махнул лапой. — Да к черту, пошли. Сама увидишь.

Через несколько минут они вышли на полянку. Ветхая избушка лесника, покосившаяся и давно заброшенная, стояла на опушке поляны. Крыша поросла мелкими кустиками, рамы в окнах отсутствовали.

Девочка остановилась.

— Это чего? — требовательно спросила она у волка.

— Дом, — устало сказал волк. — Моя избушка. Живу я тут.

— Точно, — подтвердила белка, усаживаясь на траву рядом с волком. — Это его избушка.

— Сама вижу, — сказала девочка. — А бабушкин дом где?

Волк вздохнул.

— Не знаю, — признался он. — Мне-то откуда знать? Во всяком случае, не здесь. Здесь только мой.

— Ты мне это брось! — возмутилась девочка. — Завел меня куда-то, а теперь еще издеваешься?

Волк закатил глаза.

— Да ничего я не издева… — не успел он договорить, как получил чувствительный удар корзинкой в нос. — Ай! Прекрати! Я тебе с самого начала говорил, что ты не туда идешь!

— Точно, — сказала белка. — Говорил, я слышала.

— Вот, — обрадованно сказал волк. — И белка подтверждает… Да хватит уже махать корзиной!

Девочка опустила корзинку.

— Смотри мне, — сказала она. — Еще раз попытаешься… Я тебе! Давай, веди меня отсюда.

Волк покачал головой и повернул опять на тропу.

— Попробуй только снова завести меня куда-нибудь! — крикнула сзади девочка. — И не беги так, я не успеваю. Мог бы, между прочим, помочь донести корзинку. Я тебе грузчик что ли, таскать тяжести по лесу?

— Может, бросить ее тут, в чаще? — спросила белка. — И голову откусить, для верности.

Волк не ответил. Молча он вернулся и взял корзинку в зубы.

— Потеряешь — будешь платить, — предупредила его девочка. Волк вздохнул.

Через три четверти часа они были на западной опушке леса. Первой из-под деревьев выпрыгнула белка.

— Вон там деревня, — сказала она. — Через поле перейти. Тут метров триста всего.

— Далеко, — сказала девочка. — Давай, провожай дальше.

Волк поставил корзинку на землю и облизнул пересохшие губы.

— Дальше сама, — сказал он. — Слезай.

— Я не могу, — сказала девочка. — Вези дальше, вон к тому домику. Я устала.

— А я не устал? — огрызнулся волк. — Я тебя уже полчаса на спине тащу! И корзину твою тоже!

Белка захихикала. Девочка неловко, боком, сползла с волчьей спины.

— Всю юбку обшерстил! — сказала она, отряхиваясь. — Ты посмотри, сколько шерсти!..

— У меня осенняя линька, — сказал волк. — Я тебя предупреждал.

— Пироги остыли совсем. И ручка корзины вся мокрая.

Волк промолчал.

— И за мной чтобы не ходил, — сказала девочка. — Понятно? А то вот пожалуюсь охотникам, что ты пытался меня съесть, и они тебя застрелят.

Волк задохнулся от возмущения.

— Я? Я пытался тебя съесть?..

— Ага, — подтвердила девочка. — И бабушку мою тоже.

Она подхватила корзинку на руки и зашагала через поле к домикам.

— И ведь скажет, — хихикнула белка. — Недорого возьмет.

Волк уныло кивнул.

— Эх, жаль избушку оставлять, — сказал он. — Да видно, ничего не поделаешь. Валить надо из этого леса.

— Не сгущай краски, — сказала белка. — Прямо уж и валить?

Волк вздохнул.

— Уж я знаю, — сказал он. — Как пить дать, разболтает, что на нее в лесу волк напал и чуть не съел, с нее станется. И понесется: ах ты, господи, в лесах Жеводана завелся оборотень, ату его!..

Белка хихикнула, но увидев выражение волчьей морды, замолкла.

— Ты серьезно? — спросила она.

— Куда уж серьезнее, — сказал волк. — Ночи вот дождусь, и сразу…

Белка помолчала, потом сказала:

— Куда подашься?

Волк дернул плечом и не ответил. Белка похлопала его лапкой по предплечью — до плеча она не доставала.

— Не вешай нос, серый, — сказала она. — Держись.

Со стороны деревни донесся неясный шум и приглушенные крики.

— Начинается, — вздохнул волк. — Ну, я пошел.

Он прыгнул в кусты, и белка услышала, как волк убегает прочь, продираясь по подлеску. Белка вскарабкалась на ветку ближайшего дерева, с которой ей было видно, как забегали от домика к домику мужчины и женщины, размахивая руками. Кто-то уже потрясал в воздухе вилами. Белка покачала головой.

— Эх ты, серый, — пробормотала она. — Говорила я тебе: откуси голову…

И ускакала по веткам обратно в лес.

(С)перто